25.12.2009. Глава 5. Выдержка из очерка Н. И. Познякова
ТРЕХСТИШИЯ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ.
Глава V. Выдержка из очерка Н. И. Познякова «Японская поэзiя»,
трехстишия №№ 21 – 22, 1905 г.
Н. И. Позняковъ
Японская
поэзiя.
(Очеркъ).
_______________________
Изданiе Т-ва И. Д. Сытина.
Типографiя Т-ва И. Д. Сытина. Пятницкая улица, свой домъ.
Москва.-1905.
Дозволено цензурою. Москва, 12 марта 1905 года.
– 5 –
Мне, въ моихъ целяхъ, для характеристики японской поэзiи, большую услугу должна оказать вышедшая недавно на русскомъ языке во Владивостоке книга Астона Исторiя японской литературы, переведенная съ англiйскаго г. Мендринымъ. Несколько летъ тому назадъ, а именно въ 1896 году, заинтересовавшись японскими поэтами, я перевелъ на русскiй языкъ стихами несколько произведенiй японской поэзiи изъ книги Dichtergruesse aus dem Osten. Iapanische Dichtungen. Uebertragen vom Professor Karl Florenz. Тогда же я поместилъ эти переводы въ некоторыхъ нашихъ газетахъ и журналахъ, а потомъ включилъ ихъ во 2-е изданiе собранiя моихъ стихотворенiй Въ лучшiе годы (СПБ. 1898). Пользуюсь теперь этими, а также сделанными мною еще вновь переложенiями въ стихотворную форму типичныхъ японскихъ произведенiй, которыя я нашелъ въ «Исторiи японской литературы» Астона. Позволяю себе думать, что переводы и переложенiя эти могутъ послужить, такъ сказать, для иллюстрацiи моего очерка объ японской поэзiи, составленнаго, главнымъ образомъ, по вышеназванной книге Астона.
– 7 –
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Общiй характеръ японской поэзiи.
Японская поэзiя богата не столько своими достоинствами и красотами, сколько своей древностью…
– 12 –
… японская поэзiя богата скорее древностью, чемъ содержанiемъ, образами и вообще внутренними достоинствами…
– 24 –
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
Образцы японской поэзiи. – Серiя 2-я.
… мрачный характеръ проникаетъ всю японскую поэзiю…
– 45 –
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Японская поэзiя более поздняго времени.
Естественно было предположить, что въ танка, состоящихъ изъ 31-го слога, поэзiя достигла крайняго предела сжатости и краткости своего выраженiя; но она сделала еще шагъ впередъ въ этомъ отношенiи. В ХVI столетiи появился родъ стихотворенiй, подъ именемъ хайкай. По характеру это те же танка, но въ хайкай ужъ нетъ заключительныхъ 14-ти слоговъ, они состоятъ изъ трехъ строкъ — въ 5, 7 и 5 слоговъ, напримеръ:
№ 21 (Позняков).
Г Н Е З Д О 4: Астон-1, Позняков-21, Мойчи Ямагучи-29, Пресс-79.
«Фуру-ике я,
Кавадцу тоби кому
Мидзу но ото».
Стихотворной передаче на русскiй языкъ такiя стихотворенiя, положительно, не поддаются. Судите объ этомъ по подстрочному переводу такого хайкай, взятому изъ реферируемой мною книги Астона:
– 46 –
«О, старый прудъ!
Скачутъ лягушки въ него, —
Всплески воды».
Хайкай отличаются отъ танка не только размеромъ; они пользуются далеко меньшимъ просторомъ въ выборе сюжетовъ, чемъ древнiя произведенiя, напр., они употребляютъ слова китайскаго происхожденiя и разговорныя выраженiя, а часто имеютъ дело съ такими сюжетами, касаться которыхъ, повидимому, отказывались более разборчивыя танка. Въ хайкай по большей части замечается характеръ юмористическiй, игривый, напр.:
№ 22 (Позняков).
Г Н Е З Д О 17: Астон-2, Позняков -22.
«Даже въ дождь выходи,
Полуночи луна!
Только шляпу надень-ка сперва».
Наверно, никто не возразилъ бы мне на мое резкое мненiе: не нахожу тутъ ни поэзiи, ни
*****************************************************************************
Хочется вмешаться. До 22-го трехстишия Позняков просто копирует перевод Мендрина, для отвода глаз говоря об Астоне. Арабские цифры в переводе Мендрина заменяет на римские, слова обозначающие числа – заменяет на соответствующие цифры, перестраивает предложения, с вводными словами типа «повидимому». В 22-ом стихе Позняков убирает личное местоимение «ты» — это логично. В хайку их лучше избегать, но это мелочь, так как Мендрин делал перевод с английского. Главное, Позняков убрал кавычки со слова «шляпа» и, что самое ужасное, — ключевой комментарий Астона об омонимии слова каса, которое по-японски значит – «сiянiе около планетъ, а также и большая шляпа или зонтик». И вот Позняков преподносит нам вывод на блюдечке с голубой каёмочкой, дескать, уважаемые читатели, ничего тут нет. Ничем иным как профанацией хайку сей очерк назвать не могу.
ИШ
*****************************************************************************
остроумия, ни даже смысла. Смысла нетъ для насъ, европейцевъ; мы такъ привыкли къ простому и ясному выраженiю нашего внутренняго мира въ поэзiи, что подобныя стихотворенiя, которыя не блещутъ своей идеей прямо, не могутъ насъ ни поражать ни привлекать, но у японцевъ, какъ и у китайцевъ–какъ въ языке общежитiя, такъ и въ поэзiи–есть манера делать намеки, не договаривать, заставлять собеседника подумать надъ сказаннымъ, изощрить свою хитрость и сообразительность. Въ этомъ, можетъ-быть, и заключается пристрастiе къ такого
– 47 –
рода краткимъ выраженiямъ своихъ мыслей, – мыслей, до которых добраться предоставляется собеседнику или читателю?
Какъ бы то ни было, но по приводимымъ последовательно примерамъ мы ясно видимъ, что японская поэзiя, по мере своего приближенiя къ нашему времени, все больше и больше утрачиваетъ какъ содержанiе своихъ мотивовъ, такъ и форму ихъ выраженiя. Утрачивается разнообразие сюжетовъ, яркость и величiе образовъ и, напротивъ, прiобретается непрiятная тривiальность, режущая слухъ и дающая непрiятныя очертанiя взору читателя и слушателя. Не следуетъ ли видеть причину этого в томъ, что японская литература углубляется въ область учености, отнимающей отъ нея поэтическiй элемент? А затемъ, особенно въ наше время, поэзiя оттесняется въ ней сухостью, спешностью той литературы, которая создается журналистикой, повременной печатью съ ея ежедневнымъ выслеживанiемъ новейшихъ событiй въ мiре и улавливанiемъ повседневной прессой какъ и ихъ мимолетныхъ оттенковъ. То же самое ведь замечается, напр., и въ американской литературе…
– 50 –
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Японская поэзiя последнихъ годовъ.
– 53 –
…дни танка и хайкай, повидимому, уже прошли, и эта литературная форма поэтическихъ произведенiй является теперь исключенiемъ, а не правиломъ.
– 55 –
…Такимъ образомъ, японская поэзiя, никогда не бывшая богатой замыслами и вымысломъ, не отличавшаяся глубиной идеи, не блиставшая яркостью образовъ и красокъ, не звучавшая красивыми мелодiями, благодаря своему силлабическому стиху и механической,
– 56 –
искусственной версификации, — японская поэзiя, не лишенная темъ не менее своего рода оригинальности, весьма любопытной для изследователя, не лишенная и лиризма, какъ непосредственнаго выразителя живого чувства, и некоторое время подававшая надежды на возможность дальнейшаго развитiя и обогащенiя, мало-по-малу съ веками свелась на нетъ, привелась къ нулю… И только последнiе годы явились для нея новою эрой, которая сняла съ нея затенившiй, подавившiй ее прозаизмъ и подала надежды на возрожденiе. Однако, возрожденiю этому суждено проявиться не въ виде самобытныхъ песенъ и сказанiй, а въ виде подражанiя европейскимъ и американскимъ образцамъ… Поэзiя возродится у нея непременно, –и все же это будетъ тогда поэзiя не японская, а только на японскомъ языке поэзiя передовыхъ народовъ Европы и Америки.
25 декабря 2009 г. Игорь Шевченко
г. Дубна
© Copyright: И.А.Шевченко, 2009
Свидетельство о публикации №109122501558