Слово первое
Недавно в центральном книжном магазине Москвы мне попалась на глаза книга Сергея Курия «Оседлать Пегаса, или Как писать стихи» (пособие для начинающего поэта) (Ростов-на-Дону: Феникс, 2012). Забавно, что само ООО «Феникс» располагается на Халтуринском переулке. Во вступлении автор пишет: «не хотелось бы представлять эту книгу и как «Стихосложение для чайников», ибо поэзия не терпит поверхностного формального подхода».
Эта книга вышла в свет ровно через 13 лет после – украинского издания «Шум ветра в прибрежных соснах» (Харьков: Свiт-Прес, 1999 г) с предисловием В. Л. Пирогова, которое заканчивалось скромной фразой: «[Читатель] Войди же в эти врата с открытым сердцем, дабы познать истину…».
Истина открывалась пятистишием загадочного переводчика Н. И. Фельдмана:
«Лишь прикоснуться
К росинке хризантемы
На горном склоне –
И жизнь наша продлится,
Как век тысячелетний.
Из антологии «Кокинсю»
(пер. Н.И. Фельдмана)»
А на страницах 191-192 Н. И. Фельдману автор отвёл уже целый раздел «японских хокку» с указанием – «пер. Н.И. Фельдмана». В статье «Гоголь и хайку» между делом я указал на просчёт автора. Ведь «Н.И. Фельдман» – это Наталья Исаевна Фельдман (1903-1975). Наталья Исаевна училась вместе с Анной Глускиной у Николая Иосифовича Конрада (1891-1970), женой которого и стала (Наталия Фельдман-Конрад).
И вот через 13 лет читаем продолжение о неизвестном переводчике – Н.И. Фельдмане.
«Например, Н. Фельдман в своем переводе хайку Басе соотношение слогов сохранил, но ввел лишние слова…»
«Оседлать Пегаса, или Как писать стихи», Сергей Курий,
пособие для начинающего поэта, Ростов-на-Дону: Феникс, 2012, с. 130
Слово второе
Сергей Курий пишет: «Именно поэтому наш поэт вряд ли был понят, напиши он подобно Басе следующие хайку (здесь и далее хайку даны в пер. В. Марковой):
«На черной ветке
Ворон расположился.
Осенний вечер».
«Оседлать Пегаса, или Как писать стихи», Сергей Курий,
пособие для начинающего поэта, Ростов-на-Дону: Феникс, 2012, с. 131
В своих статьях я несколько раз упоминал об этом минском переводе, сделанном Владимиром Вячеславовичем Соколовым (Мирослав Вячеславович Адамчик): «ворон расположился, устроился поудобнее, налил кофейку, надел мягкие тапочки, выключил свет и стал смотреть последние новости». Этот перевод кочует из издания в издание, вот лишь несколько из них.
1.
«Японская лирика»,
пер. Владимира Вячеславовича Соколова, М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2002, с. 246
2.
«Лирика. Мацуо Басё»,
пер. Владимира Вячеславовича Соколова, Мн.: Харвест, 2003, с. 52
3.
«Лирика. Мацуо Басё»,
пер. Владимира Вячеславовича Соколова, Мн.: Харвест, 2003, с. 44
4.
«Японская лирика»,
пер. В. Соколова (Мирослав Вячеславович Адамчик), Мн.: Харвест, 2004, с. 246
5.
«Лирика. Мацуо Басё», пер. М. В. Адамчика, М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2006, с. 52
6.
«Лирика. Мацуо Басё», пер. М. В. Адамчика, М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2006, с. 52
7.
«Японская лирика»,
пер. Мирослава Вячеславовича Адамчика, Мн.: Харвест, 2008, с. 246 и т.д.
Перевод Веры Марковой также приведён в огромном числе книг, но он несколько иной:
«На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер».
«Летние травы», пер. со старояп. Веры Марковой, М.: ТОЛК, 1977, с. 27
Итак, на одном развороте две грубейшие ошибки. А как всё начиналось – поэзия, истина, и как плохо кончилось – «Н. Фельдман… сохранил…ввел», а одинокий ворон – «расположился». Причина одна, погоня за деньгами. Нет времени даже проверить информацию. Что говорить о сущности восточной поэзии – «настоящие хайку на русском языке физически невозможны» (с. 132)?
Это как раз яркий пример «поверхностного» и «формального подхода».
Слово третье
Мне хочется создать цикл статей под названием «Грамматика хайку». Озвучу пока само направление.
У истоков постройки храма грамматики русского языка стояли трое – Адодуров В.Е., создавший первую русскую грамматику в 1738-1740 годах, Ломоносов М.В. – вторую грамматику в 1757 году и Барсов А.А. – третью, в 1783-1788 годах. Примечательно, что все трое были учёными с большой буквы. Адодуров, к примеру, открыл сумму кубов натуральных чисел, Барсов читал лекции по математике в университетах Петербурга и Москвы. Учёных я отношу к представителям низших ступенек духовного развития. Именно они придумали язык терминов, смысл которого в армейской однозначности, они пользуются Аристотелевой логикой, они строят горы снизу. Расчленив речь на части, они устремились к поиску законов предложения, так как оно представляет собой законченную мысль. Синтаксис стал вершиной филологической мысли.
Удивительно, что наперекор всем учёным грамматикам на наших глазах в России родился жанр антисинтаксический. В этом жанре знаки препинания воспринимаются занозами, инородными по своей сути. И человек 50 в России это уже чувствуют. Планов у меня много, а пока мы видим, что «Наш современник» в очередной раз не опубликовал победителей конкурса трёхстиший, вероятно, забыли, ведь это такая мелочь. Вот оно отношение к жанру в Союзе писателей.
«2» октября 2015 Игорь Шевченко
г. Дубна
Из откликов Александра Долина на эту статью:
«Да, во всем этом самое печальное, что в российских переводах японской классики расплодились откровенные шарлатаны вроде адамчика, не знающие японского языка, едва владеющие английским и беззастенчиво паразитирующие на чужих трудах, слегка их переиначивая <…> Если нужен пример самого отвратительного многослойного плагиата, то это бездарные «сборники японской лирики» Мирослава Адамчика, переведённые неизвестно с какого языка и бессовестно подсунутые равно невежественным издателям и читателям, которые не могут отличить зерна от плевел. Более гнусное явление в литературе трудно представить».
От себя добавлю, что не взялся бы указывать на ошибки, если бы автор книги, пусть и нечаянно, под видом перевода Веры Марковой не дал читателям адамчика. Именно эта ошибка заставила меня взяться за статью.
«3» октября 2015 Игорь Шевченко
г. Дубна