В первой части «Ещё раз о «Чужой Луже» http://www.stihi.ru/2013/09/12/3760 при обосновании количества номинаций я откровенно перешёл на сакральный язык волхвов. И этот переход, к счастью, был доброжелательно принят. Со временем я постараюсь обосновать ключевые элементы техники написания хайку учением волхвов. Между делом замечу, что цитируемый в той статье Андрей Макаревич, сознательно или нет, в своём творчестве обыгрывает многие положения древнейшей русской религии: «Чёрно-белый цвет», «Марионетки», «Пока горит свеча», «Снег», «Поворот», «Костёр», «При всём моём к закону уваженье…», «Возникает из недопетости…», «Маленькие герои» и т. д.
Итак, мы остановились на четвёрке жанров, вращающихся на оси «Чужой Лужи».
хайку амазония
ЧЛ
яп. трёхстишия сенрю
Квартет трёхстиший таким образом участвует в двух движениях относительно оси: круговом и поступательном (вокруг и вверх). Между жанрами нет чёткой границы. Так же как у психологов есть теоретическая четвёрка: сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик, но в жизни почти невозможно найти представителей «чистого» типа. Поэтому и в жанрах трёхстиший часто можно найти элементы сходства с «Атосом», «Портосом», «Арамисом» и «д’Артаньяном».
Коснёмся вопроса движения (условно: «существительного и глагола») в трёхстишиях. Искусство – это отражение жизни. Интересно, что и сама жизнь зиждется на отражениях (отражённое от слова «рожать»). Теперь вопрос «существительного и глагола» можно свести к отражению в озере и в горной реке. Именно то, что озеро «стоит» и позволяет ей отражать. Поток же ничего не может отразить, не потому ли, что все свои силы тратит на движение (суету)? Есть одна странность, обычно, чем выше течёт речка, тем больше и скорость течения. И значит, во-первых, не всё то действительно высоко, что выше расположено. А во-вторых, «перевёрнутость» истинно высокого («высшее» озеро обычно находится ниже горного ручья) объясняется тем, что наш мир – сам является отражением более высокого мира. Отсюда вытекает целый ряд библейских (как бы перевёрнутых) заповедей и пророчеств («первые будут последними», «что высоко перед людьми, то мерзость в глазах божьих» и т. д.).
Так как наша модель сама построена «по образу и подобию» на отражениях, то в хайку лучше использовать существительные (по сути) или глаголы покоя (к примеру, «стоять», «сидеть»). В итоге мы приходим к преимуществу так называемых картинных слов.
«Праведы» сакрально объясняют преимущество глаголов покоя, обращая внимание на привычные нам выражения: «стоит – император», «сидит – царь», и лишь слишком умный змей движется, извиваясь. При этом, что интересно, ни стоять, ни сидеть он не может.
То же относится и к умствованиям в хайку, оно проигрывает созерцанию (спокойствию ума) лишь потому, что это – вид движения.
Всё указывает на то, что в высших слоях царствует покой: куда двигаться, если всё одно целое. Движение свойственно низшим, отражённым, мирам. Чтобы ощутить себя очень далеко, встаньте между двумя зеркалами. Вы покоитесь, но Ваше отражение отражений отлетело настолько, насколько хватает глаз:
И иногда казалось мне,
Что город жив
И что вокруг миллион людей,
И вновь, и вновь
Не мог поверить я,
Что я один
И что вокруг лишь зеркала…
«Хрустальный город»,
«Семь тысяч городов», Макаревич А. В., М.: ЭКСМО, 2003, с. 29
15 сентября 2013 Игорь Шевченко
г. Дубна