Корни хайку — 2
Надеюсь, пройдет время, и специалисты не будут называть все без исключения трехстишия – хайку, а все подряд пятистишия – танка. Словами «трехстишие» и «пятистишие» обозначается форма, а терминами «хайку» и «танка» — содержание, жанр. Если пословицу или афоризм записать в виде трехстишия или пятистишия, они от этого не превратятся в хайку или танка. И вдумчивый читатель скажет в таком случае, что перед нами пословица или афоризм, записанные в форме трехстишия (или пятистишия). Мною написано немало статей о различных жанрах трехстиший. И в этой статье будет сделана попытка очертить содержательную грань, разделяющую жанры танка и хайку вне зависимости от формы.
Это необходимо сделать, так как, на мой взгляд, принципиальной профанацией жанра хайку пронизано буквально все: отечественные и японские конкурсы хайку http://stihi.ru/2009/04/14/6596, книги и даже научные статьи. Так, говоря о происхождении жанра хайку, меня удивляет формальный подход всех наших теоретиков, начиная от Конрада и заканчивая Алексеем Андреевым. Оказывается все просто: танка-ренга-хокку-хайку. Сам подход к истории содержательной части хайку через историю формальностей глубоко порочен, так как ни на йоту не продвигает ни самих «ученых», ни читателей к пониманию жанра.
Сущность жанра танка состоит в сопоставлении природных явлений и человеческих чувств в рамках японских эстетических категорий. Иначе, танка — это жанр, в котором соединяются внешние (объективные) и внутренние (субъективные) процессы. «Сопоставительность» жанра является причиной его двучастности, композиционности. Уже этого хлипкого определения хватит любому здравочувствующему человеку, чтобы сказать, что нижеприведенные примеры относятся именно к жанру танка (мини-танка):
букетик лесных трав
ищу простые слова
…………….Леонид Попов, Воронеж
Июльская ночь
только начнешь о вечном-
светает
Tokeda, «Календарь-2010», http://www.haiku-do.ru/
В первом примере, автор лишь ищет в своем сознании, т. е. внутри себя, слова. Показан, так сказать, зачин, первая часть внутреннего мыслительного процесса.
Во втором, внутренний процесс показан в своей завершающей стадии. Автор уже не столько ищет слова, сколько старается
не растерять их
при родах
первых лучей солнца.
Примеры эти весьма показательны. Они показывают, что для жанра танка нет ограничений в форме. Танки могут быть записаны не только в трех строчках, но и в виде двустиший. Они показывают, что японцам глубоко фиолетово, что выбирают на их деньги члены российского жюри из многих тысяч работ, так как, вероятно, сами давно забыли основы жанра хайку.
Чем же жанр хайку отличается от жанра танка? Конечно, не формой, как мы только что в этом убедились. Хлипенько, но достаточно для рассматриваемой темы, можно дать такое определение жанру хайку.
Хайку — это жанр, в котором в рамках японских эстетических категорий картинно сопоставляется стихийное природное явление и объективная бытовая связка:
летний ливень…
в песочнице вверх дном
ведёрко
…………………Константин Микитюк
Вполне очевидно, что ни форма записи, ни двучастность, ни привязка к японским эстетическим категориям (чем грешат некоторые члены жюри на некоторых конкурсах) не могут служить отличиями хайку от танка.
Тогда что же? Картинность и объективность. Картинность предусматривает мгновенность всего происходящего. Т. е. композиция должна быть словно нарисованной. Объективность же подчеркивает отсутствие каких бы то ни было «внутренних процессов». Если в танка на первом плане автор и его переживания, то в хайку – картина. Картина сама по себе, в которой читатели что-то «видят», «слышат» и даже «обоняют».
Если же говорить о доминирующей эстетической категории в хайку, то, на мой взгляд, это категория «похожести-и-непохожести». «Похожесть» в лоб – примитивна, явное противопоставление, контрастность – сенрю. В хайку может идти речь и о переживаниях, но и в этом случае они даются через «внешние процессы»:
…….НА ПУСТЫРЕ
радуга
мочится бомж,
голову к небу задрав…
…………………………………………..Михаил Сапего
Здесь ассоциативный ряд: отбросы/бомж, радуга/струя, бомжи/странствующие монахи, плюс аллюзия на творчество Танеда Сантоки.
В статье «Корни хайку» http://stihi.ru/2011/02/01/4758 я обещал привести по возможности больше примеров из «Манъёсю» (в переводе Анны Глускиной) развернутых хайку, записанных в форме пятистиший. Нужно отметить, что картинностью и объективностью (условно — «вижу») обладают и некоторые отрывки из нагаута. Например,
4011
<26-й день 9-й луны>
Песня, сложенная, когда, тоскуя о пропавшем соколе, увидел сон и исполнился радости
<Отомо Якамоти>
………………………………….
Высоки здесь склоны гор,
Плавны здесь теченья рек,
Широки кругом поля,
И густа трава на них.
В лета солнечный разгар,
Когда юная форель
Мчится в светлых струях рек,
Собирается народ,
Чтоб бакланов покормить —
Птицу здешних островов.
Разжигают вмиг костры
На шестах меж чистых струй
И, промокшие в реке,
По теченью вверх плывут.
………………………………….
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1972 г, стр. 151.
Пример рассказа, вполне пригодный для того, чтобы быть нарисованным.
Ниже попытка достаточно полного перечисления всех ключевых танка (или, что то же самое, развернутых хайку) «Манъёсю» (в переводе Анны Глускиной). В этих первых развернутых хайку переживания поэта («внутренние процессы») почти не видны,
характерными авторскими (лишними) словами являются «видно» или «слышно». Понятно, что мои краткие анализы полностью основаны на профессионализме перевода Анны Глускиной, которой я бесконечно благодарен.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 1 *******************
ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ДЗИТО [687-696]
И ИМПЕРАТОРА МОММУ [697-707]
28
Песня, сложенная императрицей [Дзито]
Проходят быстро дни весны,
Как видно, летняя пора настала,
Там, где гора небес — Кагуяма,
Одежда белотканая видна,
Что сушится, сверкая белизною.
«Манъёсю», т. 1, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 77.
Из комментария Анны Глускиной к этой песне:
«…Песня рисует картину быта древней Японии, где обычно в начале лета вынимали из сундуков летнюю одежду и просушивали ее на солнце. Наблюдение над природой связано здесь с деталями быта.
Эта песня вошла впоследствии в “Синкокинсю” (XIII в.) и в антологию “Хякуниниссю” — “Собрание ста песен ста поэтов” (XIII в.) в слегка измененной форме. Варианты имеются в М., в кн. X.
Императрица Дзито (687—696) — дочь императора Тэндзи и супруга императора Тэмму; на 11-м г. правления уступила трон племяннику — будущему императору Момму — и первая получила титул “дадзё-тэнно” — экс-императрицы; умерла в 701 г. Бёлотканая — постоянный эпитет (мк) к слову “одежда”, так как в старину одежда в Японии делалась обычно из белой ткани. Впоследствии этот эпитет получил значение ярко-белого, ослепительно белого цвета».
«Манъёсю», т. 1, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 528-529.
Очень странно, что Анна Глускина нигде в Манъёсю не переводит дословно название горы. А для комментирования хайкуподобных текстов это имеет первостепенное значение, так как здесь очевидное сопоставление топонима и белых одежд.
В интернете встречается такой перевод:
«АМЭ-НО КАГУЯМА (от японск. кагаяку — сверкать) — в древних японских мифах священная гора, упавшая с неба, из которой, возможно, добывался какой-то металл».
Теперь хотя бы есть зацепка для сопоставления: «сверкающая гора» и «сверкающая белизною одежда».
Вероятно, это первое зафиксированное составителями «Манъёсю» ключевое танка или развернутое хайку. Отмечу пристальное внимание к этой песне самих японцев, которые включили ее еще в две знаменитые антологии.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 2 *******************
Каэси-ута к песне, сложенной Какиномото Хитомаро
во время ночлега принца Кару в полях Аки
48
На полях, обращенных к востоку,
Мне видно, как блики сверкают
Восходящего солнца,
А назад оглянулся –
Удаляется месяц за горы…
«Манъёсю», т. 1, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 85.
Анна Глускина никак не комментирует каэси-ута. Но вот, выдержка из ее комментария к самой песне № 45:
«Принц Кару — будущий император Момму, сын наследного принца Хинамиси (или Кусакабэ), скончавшегося в 689 г. Песня посвящена описанию путешествия принца к месту погребения отца и ночлега в поле, где любил охотиться отец…»
«Манъёсю», т. 1, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 531.
Можно предположить, что Какиномото Хитомаро рисует символическую картину «восходящего» в ранг высшей власти принца. Т. е. впервые в стиле хайку было использовано парное символическое соответствие: «отец/сын – удаляющаяся луна/восходящее солнце».
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 3 *******************
855-857
Еще три песни, посланные странником
855
Там, где Мацура,
В блеске текущие струи реки…
То намокли подолы одежды жемчужной
Юных дев, что стоят по колено в прозрачной воде,
Когда ловят играющих юных форелей.
………………………………………………
«Манъёсю», т. 1, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 351.
Это одна из песен-диалогов странника и рыбачек. Они хорошо прокомментированы Анной Глускиной. Вот выдержка из комментария к песне № 853:
«Песне предпослано предисловие.
Предисловие к “Прогулкам у реки Мацура”
“Однажды я ненадолго уехал в уезд Мацура. Гуляя там, я подошел к бухте у Яшмового острова и, любуясь ею, вдруг увидел юных дев, ловивших рыбу. Подобные цветам лики их не могли ни с чем сравниться, сверкающий облик их не имел себе подобного. Брови их напоминали молодые листки ивы, щеки их были похожи на розовые цветы персика. Высокий дух их был выше облаков, такое изящество, как у них, еще не встречалось в мире.
Я спросил их, где их родина, дочери чьих домов они. Сомнения охватили меня.— „Вы не из тех ли мест, где живут боги и феи?» — спросил я.
И юные девы засмеялись в ответ: „Мы из рыбацкого дома, мы простые девушки, живущие в лачугах, крытых травой. Нет родного села у нас, нет и дома. Как же мы можем назвать себя? Мы общаемся лишь с водою, и сердце наше радуется горам. Иногда, подойдя к бухте реки Ло, завидуем плывущим красивым рыбам; иногда мы просто лежим в горах Ушань, любуемся дымом и туманами. А сейчас, неожиданно встретившись с благородным гостем, мы не могли преодолеть волнение и поведали ему все, что было у нас на сердце. Не дашь ли ты нам обет на всю жизнь проводить вместе с нами свою старость?» — „Да, да, хорошо,— ответил я, жалкий чиновник.— Я буду внимать вашим приказам». Но тут как раз солнце зашло за горы и черный конь уже собирался покинуть эти места.
И в конце-концов, обратившись к девушкам с песней, я выразил им свои чувства и так сказал им…”
Эта и последующие песни рыбачек и странника, а также предисловие к ним сочинены в подражание китайским повествованиям о феях. Ранние комментаторы считали, что эти сочинения принадлежат Окура. Однако, начиная с К., их обычно приписывают Табито.
В “Нихонсёки”, в разделе о Дзингу, написано, что летом, в 4-м месяце, она прибыла в Мацура и в маленькой речке у деревни Яшмовый остров ловила рыбу. Смастерив крючок из согнутой иглы, она насадила на него вареные зерна риса, а из ниток, выдернутых из подола, сделала леску. Затем она взобралась на камни, забросила удочку в воду и сказала: “Я хочу завоевать богатые страны на западе. Если это должно исполниться, пусть рыба попадет на крючок”,— и когда она вытащила удочку, на крючке оказалась форель. С тех пор каждый год летом, в 4-м месяце, девушки забрасывают там удочки и, загадывая желания, ловят форель. Так продолжается и до сих пор. Этот рассказ в сокращенном виде есть и в “Кодзики”, и в “Фудоки”. В предисловии девушки предстают в виде красавиц фей.
“Мы общаемся лишь с водою, и сердце наше радуется горам” — это выражение перекликается с фразой из китайской классической книги “Луньюй” (представляющей собой запись высказывания Конфуция и его учеников, появившуюся в 450 г. до н. э.), где сказано: “Мудрые люди радуются воде, добродетельные радуются горам”.
Река Лохэ — этой китайской реке, связанной с легендами о феях и воспетой в поэме Цао Чжи (III в.), помещенной в “Вэнь-сюане”, уподобляется р. Мацура,
“Завидуем плывущим красивым рыбам” — выражение также заимствовано из китайских источников (МС).
Ушань — гора в Китае, с которой связана легенда о прелестной фее, посетившей уснувшего там принца. Об этой горе говорится в поэме поэта Сун Юя, помещенной в “Вэнь сюане”. Девушки, о которых говорится в предисловии, уподобляются этой фее.
“Солнце зашло за горы и черный конь уже собирался покинуть эти места” — эти образы и выражения также заимствованы из китайских источников и встречаются в “Вэнь сюане”. “Черный конь собирается покинуть эти места” — иносказательно говорится о гостях, возвращающихся домой».
Этот комментарий говорит мне, что корни хайку могут уходить в Китай. Пятистишие сделано в классическом жанре хайку. Сначала описывается природа – река, далее объективно сопоставляются девушки и юные форели. Наличие большого числа хонкадори, которые образуют так называемую хонкадорную цепочку, (примеры смотрите в предыдущей статье «Корни хайку» http://stihi.ru/2011/02/01/4758) лишний раз подтверждает ключевой характер этой песни.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 4 *******************
<Из старинных собраний песен>
1231
Верно, южный ветер нынче дует,
Небо затянула пелена.
В устье, в Ока,
Там, где стебли зеленеют,
Подымаясь, катится волна…
Ока — уезд на острове Кюсю в провинции Тикудзэн.
«Манъёсю», т. 1, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 472.
Тот факт, что это танка «Из старинных собраний песен» лишний раз указывает на древние корни пейзажной объективной двучастной, а потому и хайкуобразной поэзии.
Это древнее сопоставление расцвета (подъёма) природы – «стебли зеленеют» с подъемом южного ветра и волн напоминает русскую песню XIX века «Ласточка» Алексея Плещеева (1825-1893):
«Травка зеленеет,
Солнышко блестит;
Ласточка с весною
В сени к нам летит.
С нею солнце краше
И весна милей…
Прощебечь с дороги
Нам привет скорей!
Дам тебе я зерен;
А ты песню спой
Что из стран далеких
Принесла с собой.
1858
Музыка П. И. Чайковского, М. М. Ипполитова-Иванова, Р. М. Глиэра, В. И. Ребикова и других композиторов. Стихотворение входило в «Родное слово» К. Д. Ушинского».
Антология русской песни / Сост., предисл. и коммент. Виктора Калугина. — М.: Изд-во Эксмо, 2005, с. 239.
В этой русской песне, любимой всеми детьми, также сопоставляется расцвет (подъём) природы – «травка зеленеет», но уже не с южным ветром, а с ласточкой, прилетевшей с юга.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 5 *******************
Песня мурадзи из рода Овари
1421
Когда под тяжестью цветов расцветших
В горах весенних клонится листва,
Так хорошо смотреть
На белые повязки
Дев, собирающих весенние плоды…
«Манъёсю», т. 2, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 8.
«Мурадзи из рода Овари — имя опущено и никаких сведений об авторе больше нет; мурадзи — родовое звание, титул. В М. под этой подписью помещены две песни, сложенные, как и все песни кн. VIII, по-видимому, на поэтическом турнире на тему о весне. Весенние плоды (харуна) — в данном случае — съедобные травы: петрушка — сэри, пастушья сумка — надзуна и др».
«Манъёсю», т. 2, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, с. 555.
В этом развернутом хайку видна образцовая техника. Важна не столько внешняя схожесть склонившейся листвы и склонившихся дев, сколько естественность происходящего. Практически готовое хайку.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 6 *******************
Песня, сложенная ночью во время любования луной, когда корабль отчаливал из бухты Нагато
3622
Кристально чист
Свет божества луны,
В затишье вечером на море
Плывут, кружа по бухте, рыбаки,
Перекликаясь меж собою…
«Манъёсю», т. 3, перевод с японского А. Е. Глускиной, М.: Главная редакция восточной литературы, 1972 г, с. 3622.
В примечании Анна Глускина говорит, что «автор не указан».
И вновь неизвестный автор демонстрирует прекрасную технику развернутого хайку: картинность и естественность при скрытом сопоставлении. Форма бухты напоминает форму луны. Чтобы сильнее подчеркнуть ее «округлость» автор показывает кружащих на лодках рыбаков. Сама Луна в каком-то смысле лодка, кружащаяся вокруг Земли. А слабый плеск прибрежных волн сопоставлен с перекличкой рыбаков.
Прекрасно и еще одно разнородное, а потому и редкое, сопоставление: лунный свет (среди темной ночи) и перекличка в затишье.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 7 *******************
3672
[Неизвестный автор]
В извечном небе
Светится луна,
И видно, как огни сверкают всюду,
Что зажигают рыбаки,
Идя на лов…
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1972 г, стр. 33-34.
Анна Глускина не комментирует это танка. Но сопоставление в технике хайку здесь очевидное: лунные отблески и огни рыбаков.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 8 *******************
Когда корабли достигли бухты Асадзи в Цусима и причалили к берегам, не было попутного ветра и стоянка длилась пять суток. Тогда были сложены три песни, в которых, любуясь листьями клена, каждый выразил печаль своего сердца.
3697
Гора Асадзи
Острова Цусима,
Куда приходят сотни кораблей,
От легкого дождя вся стала алой ныне
От заалевших кленовых ветвей!
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1972 г, стр. 42.
Анна Глускина никак не комментирует это танка, которое, несмотря на объяснения «второго плана» – «куда» и «от», можно отнести к жанру «развернутых хайку». В самом деле, мы видим не только очевидное внешнее сходство горы и корабля, но и цветовое.
Вот две выдержки из комментариев Анны Глускиной к песням 3299 и 3300:
«…в некоторых песнях М. в комментариях указывается, что правительственные корабли красились в красный цвет. Однако, судя по этой и многим песням М., не только правительственные корабли, но и ладьи часто бывали выкрашены в красный цвет. До сих пор в Японии существует народное поверье, что красный цвет предохраняет от злых сил, от беды, несчастий, болезней. Это связано, по-видимому, с земледельческой магией: красный цвет — цвет солнца, а солнце приносит урожай, благополучие. Отсюда и вера в этот цвет как цвет, охраняющий от бед и приносящий счастье. В этой песне красная ладья имеет волшебный смысл: она должна помочь автору преодолеть препятствия, избежать злых сил, доставить к любимой. Уходя в опасное плавание, красили ладьи в красный цвет, а также правительственные корабли, отправлявшиеся в Китай, по-видимому, в надежде оградить их от злых сил, аварий и благополучно прибыть к цели, потому что путь в Китай, судя по песням М., считался очень опасным…
…Цвета красного челны — для прочности челны обмазывались красной глиной (НКБТ)…»
«Манъёсю», т. 2, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 621.
Интересный «цветовой» комментарий песни 3300 приведен на сайте http://ikebana.ucoz.ru/publ/20-1-0-81:
«СОО
по-японски: соо
по-русски: землисто-красный
по-английски: dull orange
Представление в цветовых моделях:
RGB (0-255) = (217, 87, 87)
RGB HEX (0-FF) = d95757
CMYK (0-100) = (0, 60, 60, 15)
Желтовато-красный цвет соо известен в Японии по крайней мере с периода Нара (VIII в.), что зафиксировано в еще в энциклопедии древнеяпонской жизни, поэтической антологии «Манъёсю» («Собрание мириад листьев»), относящейся к тому же времени:
В озаренной блеском волн
В славной бухте Нанива
Огибают мыс, плывя,
Цвета красного челны,
И вот так же, как на тех
Цвета красного челнах,
Сеть закинув, ловят рыб —
Ловит злобная молва!
Споря и противясь ей,
Хоть и отрицала я,
Но, однако, до конца
Не могла я отрицать,
И предметом пересуд
Стать мне нынче довелось!
Манъёсю, № 3300,
пер. А.Е. Глускиной
Впрочем, насколько можно судить, у современных японок красный цвет соо с такими переживаниями, как и с цветом лодок в бухте Нанива (ныне Осака) уже не ассоциируется. Однако соо и сегодня остается с японскими женщинами: это очень популярный колер в наборах японской косметики».
http://ikebana.ucoz.ru/publ/20-1-0-81
Мы видим сопоставление разнородных предметов без явной привязки к мыслям и чувствам автора. В дальнейшем в жанре хайку полностью отомрут авторские объяснения и не только игра цветом, но и всякое цветовое сопоставление.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 9 *******************
<Песня Отомо Якамоти>
4021
Песня, сложенная у берегов реки Огами в уезде Тонами
Река Огами
Отливает алым блеском,
Как видно, девы юные стоят
Средь чистых струй, стремясь собрать
У корней тростника растущий мох чудесный — асицуки.
“Отливает алым блеском…” — имеется в виду отражение в реке алых подолов девушек.
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 156 и 364.
Здесь сопоставлены, как мне кажется, солнечные блики и блики подолов, т. е. косвенно как бы говорится «девушки-солнышки». Одновременно, внешне согнувшиеся девушки на фоне деревьев напоминают мох у корней тростника.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 10 *******************
Песня Отомо Якамоти
4023
Песня, сложенная при виде людей, заставлявших нырять бакланов
Всюду между быстрых струй
Реки Мэи
На шестах горят теперь огни,
Множество служилых молодцов
Стоя ждут, послав бакланов на улов.
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 156.
Песня похожа на вышеприведенный отрывок из нагаута Отомо Якамоти № 4011.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 11 *******************
<16-й день 3-й луны>
Песня, посланная в ответ губернатором провинции Эттю — Отомо Якамоти
…………………………………
4079
Снова устремляю взор вдаль
На раскинутых полях Мисима
Вешней дымки протянулась пелена,
Но при этом снег
Вчера и даже ныне
Продолжает падать на поля…
Даже в комментарии Анна Глускина употребляет слово «картина»:
«п. 4079 В песне картина ранней весны. Появление вешней дымки, легкого тумана — примета весны, для этой поры еще характерно выпадение снега или нерастаявший снег».
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 174 и 368.
Вероятно, Отомо Якамоти один из первых осознал поэтический прием подачи внутренних переживаний через внешние явления. Здесь картина показана на длительном временном промежутке «вчера и даже ныне», «продолжает». В хайку будет сделан шаг вперед – протяженности во времени не будет, время как процесс исчезнет.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 12 *******************
«Две песни, сложенные во втором году Тэмпё-сёхо [733]
в первый день третьей луны вечером, когда в весеннем саду любовались цветами персика и сливы
4139
Персиков цветы сверкают, блеском алым
Наполняя вешние сады,
И под алыми цветами на дороге,
Их сверканьем ярким озаренной,
Дева юная стоит…»
……………………………
«Манъёсю», т. 3, книга 19, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1972 г, стр. 203.
В «Указателе» автор песни – Отомо Якамоти.
Комментарий приведен в статье «Корни хайку» http://stihi.ru/2011/02/01/4758.
******************* Ключевое танка или развернутое хайку № 13 *******************
4143
Песня, сложенная, когда срывал цветы катакаго
Бледно-лиловые цветы катакаго
Вблизи священного колодца храма,
Где много юных дев из царского дворца,
Которые, к колодцу подойдя, чтоб черпать воду,
С цветами нежными смешались, наклонясь…
п. 4143 Цветы катакаго — род лилий, цветут весной бледно-лиловыми цветами (Lilium cordifolium).
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 204 и 372.
В «Указателе» автор песни – Отомо Якамоти.
Сопоставляются цветы и девушки.
*************** Ключевые танка или развернутые хайку №№ 14 и 15 ***************
5-й год Тэмпё-сёхо [753], 12-й день 8-й луны
Три песни, сложенные, когда несколько придворных чиновников, пришедших в горную долину Такамато, подняли чарки с вином и выразили в песнях, как могли, то, что было у них на сердце
4297
<Песня Отомо Якамоти>
Там, где, раздвинув в стороны кусты
Осенних хаги, оминаэси- цветы,
Олень, с листвы росу блестящую роняя,
Сквозь ветви пробирается, крича,—
Там Такамато — дивные поля.
п. 4297 Хаги, оминаэси — цветы осени
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 266 и 380.
< Песни Отомо Якамоти>
4319
Верно, вышел олень на поля
И жену призывает с тоской, —
Слышен голос его из густого тумана,
Что завесою плотною встал поутру
Над полями осенними там, в Такамато.
п. 4320 В примечании к тексту сказано: “Шесть песен, приведенных выше (4315—4320), сложил младший помощник начальника военного ведомства Якамоти, вспоминая в одиночестве осенние поля, и выразил в этих песнях отчасти свои переживания”. Считается, что примечание сделано самим Якамоти».
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 272 и 381-382.
Впоследствии в хайку перестали употреблять слова «слышен», «слышу» и т. п., так как стало очевидным, что они лишние. Тем самым тексты были естественным образом очищены от «авторского присутствия».
*************** Ключевое танка или развернутое хайку № 16 ***************
13-й день 8-й луны
Песня, сложенная по высочайшему приказу во время
пира во дворце в южных покоях
4452
<Песня принца Асукабэ>
Девы юные идут по саду,
Волоча подол одежд жемчужных,
А в саду теперь
Осенний ветер дует —
И цветы все время падают на землю…
п. 4452 Принц Асукабэ в 5-м г. Тэмпё-сёхо (753) стал губернатором провинции Харима, а в следующем году совмещал еще должность начальника строительства дворца.
«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: Главная редакция восточной литературы, 1972 г, стр. 314 и 391.
С высоты птичьего полета одежды девушек, вероятно, смотрятся как цветы, которые гонит ветер.
*****************************************************************************
Тот факт, что 7 из 16 ключевых танка (развернутых хайку) принадлежат Отомо Якамоти, позволяет мне выдвинуть именно этого автора на лидирующую позицию в «Манъёсю». На мой взгляд, именно Отомо Якамоти стал первым лучом солнца в древней японской поэзии, попытавшийся высветить в привычной форме пятистиший скрытый от современников жанр развернутых хайку.
«11» марта 2011 года Игорь Шевченко
г. Дубна
© Copyright: И.А.Шевченко, 2011
Свидетельство о публикации №111031106839