| Дмитрий Сахранов (27.02.2004 17:10:16)
Игорь, вот что получилось из первого опыта. Как ваше мнение?
Сакура цветет,
Вся в белых бабочках —
Они снятся ей.
Давайте, встанем на позицию человека, прочитавшего первую часть самоучителя, чтобы по пунктам разобрать это трёхстишие.
I. «…Первое, в чём нужно потренироваться, на мой взгляд, в рисовании реальных картин цельными строчками. На этом этапе не нужно следить за количеством слогов в строке, главное — строка должна легко читаться и содержать картинку или часть её».
Картинка приводится в первой строке, во второй – уточняется. Строки легко читаются. Замечаний нет.
II. «Далее, нужно научиться дописывать строчку-нюанс».
Так как вторая строчка может вызвать недоумение, третья – всё объясняет. Следует признать, что именно она и спасает вторую строчку. Иначе было бы непонятно, как в феврале, в столь краткое время цветения сакуры (день-два), на ней возникло столько бабочек.
Прекрасно.
III. «Понятно, что в двух строчках Вы никогда не сможете нарисовать картину во всех деталях. Поэтому пользуйтесь принципом минимакса: минимумом деталей стремитесь максимально раскрыть своё видение картины. Это важнейший этап — здесь проявляется мастерство».
К содержанию возникает ряд вопросов, ставящих под сомнение всё хайку.
А. Сакура (японская вишня) имеет тёмно-розовые махровые цветки. Почему она «… в белых бабочках…»?
Для ответа на этот вопрос сделаем экскурс в историю. В 930 году император Дайго (899-930) издал указ о создании поэтической антологии – «Синсэн вакасю» («Вновь составленное собрание японских песен»). Составление антологии он поручил учёному поэту Ки-но Цураюки. Величайший поэт того времени включил в антологию 360 песен –
лучшее из того, что было создано японскими поэтами за период с 8 века по 30-е годы 10 века, т.е. почти за 240 лет. Вот несколько примеров из этой книги («Синсэн вакасю», перевод с древнеяпонского Ирины Борониной, «Гиперион», Санкт-Петербург, 2001г).
79 Неизвестный автор
Седлаем лошадей
И – в старую столицу
Цветами любоваться!
Боюсь, без нас осыплются,
Как снег!
Примечание. «Старая столица Нара и её окрестности славились красотой цветущих вишен. Песня сложена вскоре после перенесения столицы в Хэйан (794 год)».
81 Цураюки
Увядших цветов лепестки
Ветер срывает.
В нём холода нет, и всё же
В воздухе вьются снежинки,
Неведомые небесам!
Примечание. Песня включена в антологию «Сюисю»(№64). Снежинки, неведомые небу –
метафора лепестков вишни, облетающих с деревьев.
83 Цураюки
В струящийся ручей
Сметает ветер
Увядшие цветы:
Плывут, подобно снегу,
Но не тают!
113 Соку-хоси
В краю,
Где вишни отцвели,
Как будто выпал снег.
Лежит, не тает –
А ведь весна пришла.
Примечание. Песни предпослано пояснение: «Сложил, любуясь вишнями, возле монастыря Уринъин».
Мы видим, что в русле культурно-исторической традиции, белый цвет бабочек вполне обоснован. К тому же в Японии белый цвет – цвет траура, а древние славяне воспринимали белых бабочек вестницами смерти.
Б. Вызывает недоумение надуманное олицетворение сакуры и, извините, за уши притянутые бабочки в её «сне»?
Если говорить формально, то цветение сакуры – вполне сопоставимо по времени со сном сильно уставшего человека, а если – по сути, то нужно вспомнить притчу о Чжуанцзы. Однажды ему приснилось, что он бабочка. Проснувшись, он, не мог понять, Чжуанцзы ли он, которому приснилось, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она Чжуанцзы. А вот пример из классики на эту тему.
Сон или явь?
Трепетанье зажатой в горсти
Бабочки…
(Ёса Бусон, «Луна над горой», «Кристалл», Санкт-Петербург,1999г, стр. 72, перевод Т.Л. Соколовой-Делюсиной)
В. Посмотрите, как японские классики воспевали вишню.
1 Мицунэ (конец 9-го века начало 10-го, второй по значимости поэт , после Цураюки, считается родоначальником юмористической поэзии хайкай, 60 его песен было включено в антологию «Кокинсю»).
Хоть непроглядна тьма
Осенней ночи
И не видны прекрасные цветы,
Но невозможно
Спрятать аромат!
2 Сайгё (Сато Норикиё)(1118-1190, выдающийся поэт конца периода Хэйан и начала периода Камакура).
Горы Ёсино!
Там видел я ветки вишен
В облаках цветов,
И с этого дня разлучилось
Со мною сердце моё.
Удручённый горем
Так слёзы льёт человек…
О, цветущая вишня,
Чуть холодом ветер пронзит,
Посыплются лепестки.
3 Фудзивара Садаиэ(Тэйка; 1162-1241, поэт, теоретик поэтического искусства, создатель поэтической антологии «Синтёкусэнвакасю»(1232г.)).
Сколько вёсен под сенью ветвей
Я тоже на вас любовался,
Вишни в дворцовом саду!
Верно, вам грустно глядеть,
Как я постарел в разлуке.
4 Мацуо Басё (Дзинситиро, 1644-1694, родоначальник хайку и стиля Басё, основанному на созерцательности и отрешения от суеты).
Минула весенняя ночь.
Белый рассвет обернулся
Морем вишен в цвету.
Лунным светом обманут,
Я подумал: вишнёвый цвет!
Нет, хлопчатника поле.
Вишни расцвели.
Не открыть сегодня мне
Тетрадь с песнями.
Над вишней в цвету
Спряталась за облака
Скромница луна.
Прощайте, вишни!
Цветенье ваше мой путь
Теплом согреет.
5 Ёса Бусон (1716-1783, мастер хайку, рисовал к ним иллюстрации, как художник был известен под именем Тёсо).
Уходит весна.
Ах, как же ленива, нерасторопна
Поздняя вишня.
Дорога в Нара.
Посреди зелёных полей –
Одинокая вишня.
От тоски
Украсилась, верно, цветами
Горная вишня.
Заливное поле.
Вишни в воду роняют цветы –
луна и звёзды…
6 Кобаяси Исса (1769-1827, оставил более 6000 хайку, дневники, шуточные стихи).
Малыш на качелях –
как он крепко в ручке зажал
ветвь цветущей вишни!..
Как вишни расцвели!
Они с коня согнали
И князя-гордеца.
В(продолжение вопроса). Никто из классиков, воспевая вишню, не украшает её дополнительно, не впадает она у них в летаргический сон. Красоту вишни мы видим по косвенным признакам. Это похоже на поведение умной собаки около стола: она не смотрит в рот хозяину, а сделает вид, что её интересует узор вдали на стене.
А кто сказал, что это хайку о статической красоте цветущей вишни? Хайку скорее говорит о мимолётности этой красоты в духе дзэн.
IY. «Только теперь можно поработать над формой и тональностью. Идеальным считается построение 5-7-5, т.е. в первой строке 5 слогов, во второй — 7, в третьей — 5. Идеальная тональность: (1,5) — ударения в первой строке, (1,3,7) — во второй, (1,5) — в третьей».
Первая строка идеальна. Во второй же – всего шесть слогов, вместо семи?
… Но есть тире. Заметим, что в японском языке «н» является слогом. Нет в нём и знаков препинания, вместо них используются междометия, которые тоже являются слогами.
А в третьей строчке может лучше переставить два первых слова местами, и мы получим (1,5)?
Не думаю, так как в этом случае привносится оттенок фамильярности, который здесь не уместен. Но, что бы мне хотелось сделать, так это поставить точку в конце первой строчки, чтобы увеличить паузу. Образ цветущей сакуры должен спокойно загрузиться, пусть вторая строка не мешает этому процессу.
Где же ошибки автора?
Отвечаю, имея такой талант, автор способен создать направление дзэн-хайку и, конечно, участвовать в конкурсах восточной поэзии.
01.03.2004 |
