архив. 13.05.2012.Корни смыслового веера

 

И.А.Шевченко

Корни смыслового веера

Так как мои статьи носят разрозненный характер, то может сложиться мнение, что все школы говорят об одном и том же только разными словами. Может показаться, что лишь новый термин «смысловой веер» пришел на смену старому – «смысловой емкости», но по сути все говорят об одном и том же.
Однако разница между хайку и японскими трехстишиями есть и существенная. Сущность ее состоит в том, что японские эстетические категории (далее для краткости — яэк) имеют грани (полюсы) и поэтому могут быть в двух основных состояниях: быть сбалансированными, т. е. находится в динамическом равновесии, или давать крен.

Именно РАВНОВЕСНОСТЬ полюсов эстетических категорий, в конечном счете, определяет смысловой веер и является признаком ХАЙКУ.
НЕСБАЛАНСИРОВАННОСТЬ граней эстетических категорий является признаком ЯПОНСКИХ  ТРЕХСТИШИЙ (кратко — трехстиший).

То есть, разница между хайку и трехстишиями зиждется на несколько ином, чем принято у японоведов, понимании эстетических категорий. Так как тема эта необъятна, то я рассмотрю (и то лишь кратко) одну из базисных яэк — «ваби-саби».
На мой взгляд, из небольшого числа крупных переводчиков и японоведов наиболее глубоко и полно раскрыла понятие эстетических категорий Татьяна Иосифовна Бреславец. Вот лишь некоторые ее книги, которые в своем роде можно отнести к бестселлерам:
[1] «Поэзия Мацуо Басё», М: «Наука», 1981 г,
[2] «Очерки японской поэзии IX – XVII веков», М: «Восточная литература» РАН, 1994 г.
Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность Татьяне Иосифовне за столь масштабные работы. Остается только сожалеть, что недавно изданная книга: «Литература Японии VIII — X вв», Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2005 г, вышла тиражом всего 500 экземпляров. При всем искреннем уважении к мэтру частично свою позицию попытаюсь раскрыть в критике основных положений японской эстетической категории «ваби-саби», приведенных в вышеперечисленных книгах [1] — [2].

«Поэзия Мацуо Басё»,
Т. И. Бреславец, М: «Наука», 1981 г

Интересно, что чаще всего следует признать правоту положений Т. И. Бреславец:
1) «Поскольку в дзэн не существует полярности явлений, постольку и в саби, основывающемся на дзэн, снимаются противоположности и достигается гармония» (с. 37)
2) «Кобаяси Томоаки писал: «У Басё поэзия саби – это мир интуиции, в котором исчезает полярность, затухает сознание. Это не людской мир» <…> Две стороны понятия «саби», отмеченные Кобаяси, существуют в нерасторжимом единстве, что и составляет своеобразие эстетических воззрений поэта» (с. 41)
3) «…у Басё саби предполагало уход от мирской суеты, но не от жизни, не от настоящего. Патриарх [Хуэйнэн] выдвинул принцип растворения в «мирской жизни» и считал, что «совершенный человек» должен не замыкаться в отшельничестве, а жить среди людей» (с. 43)

В качестве первого примера саби в творчестве Басё  на с. 43 приводится трехстишие:

«На голой ветке
Ворон сидит.
Осенний вечер».
(Во введении, на с. 12,  Т. И. Бреславец пишет: «Переводы стихов, за исключением особо отмеченных случаев, выполнены автором книги и являются подстрочными. В работе использованы также переводы В. Н. Марковой [3: Басё. Лирика. Пер. с яп., предисл. и коммент. В. Марковой, М., 1964] и А. Е. Глускиной [68: Манъёсю (Собрание мириад листьев. В 3-х томах. Пер. с яп. А. Е. Глускиной. М., 1971- 1972)]).

А теперь внимательно вчитаемся в комментарий к нему:

«Хайку рисует картину осенних сумерек, чувствуется приближение зимы. В одиноком вороне, который сидит на засохшей ветке, выражена глубина одиночества, покоя и отрешенности от бренного мира» (с. 43)

ИШ:
Лишь когда дело доходит до практики можно увидеть расхождение между «словом и делом»: «на голой?!», [сидит]. Теперь становятся видны синонимы саби – «глубина одиночества и покоя». И они со всей (для меня) очевидностью говорят, что «саби», по версии Бреславец, вовсе не сбалансировано, нет и речи о «снятии противоположностей и достижении гармонии», никоим образом «не исчезает полярность». Наоборот, комментарий показывает резкий крен в одну сторону: в одиночество и покой.

Но одиночество – это крайность. Баланс, это когда найдено равновесие между одиночеством-и-неодиночеством. Покой – это также полярное положение. Равновесие наступает при неясности: покой это или движение?

Интересен и второй пример:

Старый пруд!
Прыгнула лягушка.
Всплеск воды.
(с. 43)

своим комментарием в начале и в конце следующей страницы: «В отличие от стихотворения «Осенний вечер» это хайку окрашено светлым настроением <…>
Стихотворение имеет еще одно качество, которое характеризует саби как чувство внеличностное…»

ИШ:
«Внеличностное» я понимаю примерно как объективное, т. е. вне радости и печали, вне «голых», вне восклицательных знаков в хайку.

«Очерки японской поэзии IX – XVII веков»,
Т. И. Бреславец, М: «Восточная литература» РАН, 1994 г

Нельзя не отметить истинность постулата Т. И. Бреславец на с. 158:
«Достижение гармонии возможно на «срединном пути», который избегает крайностей и предстает как естественное существование».

Тем не менее, на с. 151 читаем: «Сам принцип ваби возник в чайной церемонии, где он определял атмосферу умиротворенности, в которой человек наслаждается бедной жизнью и испытывает довольство».
ИШ:
Думается, что принцип вообще безотносителен к бедности и богатству, так как все имеет две стороны. А ценится в чайной церемонии возможность быть вне социальных условных рамок, когда все уравниваются и министр, и сапожник.

Забавно вводится и оправдывается юмор:
«Для хайкай подобная нечувствительность усиливается буддийской идеей отрешенности от суетного бытия как неистинного. Поэт только созерцает жизнь, его позиция – отстраненность от происходящего, от конкретной ситуации с ее серьезным наполнением» (с. 154)
ИШ:
Логично предположить, что, если поэт полностью «отстраняется», то чувства должны угаснуть, т. е. не должно быть ни чувства юмора, ни чувства серьезности. А юмор часто возникает, когда поэт лишь частично отходит от себя, т. е. САМ смотрит как бы со стороны на САМОГО СЕБЯ. Другими словами мысли такого поэта часто заняты собой любимым. Можно сказать грубее, что не нужно путать божий дар с яичницей:

«Следуя принципу ваби, поэт стоически встречает разочарования и беды, он способен смеяться над своей участью и своим несчастным видом, преодолевать жалость к себе и печальную ситуацию представлять в комическом свете, заняв надличностную позицию по отношению к ней. «Моя соломенная шляпа вымокла под дождем в пути, моя одежда была истрепана ветрами… Мой вид был так нестерпимо жалок, что даже я сам чувствовал легкую печаль. Тут мне пришло на ум, что много лет назад один талантливый сочинитель шуточных стихов путешествовал по этой провинции, поэтому я тоже сложил комическое хайку:

Безумные стихи…
На холодном осеннем ветру
На Тикусая до чего же я похож!»
(с. 155)

Хватает и других односторонних высказываний: «Озарение приходит к человеку в результате усилий его сознания <…>, а не с помощью внешних воздействий» (с. 158)
Вероятно, истина где-то посередине. В девятом классе мне пришел в голову принцип клеточного строения простых чисел, когда я был занят совсем не математикой. С недавних пор я стал даже дистанцироваться от того, что показывают мне во сне.

При всем этом поэтичность некоторых определений Татьяны Иосифовны Бреславец позволяет забыть о различии взглядов на отдельные вопросы изложения материала:

«Саби  — это прежде всего красота, извлекаемая путем углубленного созерцания, погружения в мир природы как результат медитативного опыта» (с. 200)

«13» мая 2012 г                                                         Игорь Шевченко
г. Дубна

 

© Copyright: И.А.Шевченко, 2012
Свидетельство о публикации №112051309876

Добавить комментарий