01.02.2011.Корни хайку

 

И.А.Шевченко

КОРНИ  ХАЙКУ.

I. Вгляд Мойчи Ямагучи.

Сущность обычного представления о возникновении жанра хайку заключается примерно в следующем. Японская поэзия имела тенденцию к уменьшению строк в произведениях. На смену длинным песням пришли двучастные танка. Затем наступило время популярности цепных стихотворений. Японцы вполне естественно, в игровой форме, стали делить танка на две части, что дало возможность участвовать в создании каждого пятистишия уже двум поэтам. Начальное трехстишие в цепочке называлось хокку. Со временем сочинение трехстиший выделилось в отдельный жанр и формально сохранило за собой название хокку.
Впервые примерно такой взгляд на историю хайку изложил Мойчи Ямагучи в книге «Импрессионизм как господствующее направление Японской поэзии». При этом Мойчи Ямагучи сделал важное замечание:
«Если так позволительно выразиться, я бы назвал танка – субъективностью, т. е. – тем, что преломлено через индивидуальную призму поэта, между тем хокку я бы назвал – объективностью, так как это та полоса света, которую каждый должен преломлять через свою собственную призму, чтобы получить известное впечатление»
«Импрессионизм как господствующее направление Японской поэзии», Мойчи Ямагучи, С.-Петербург, 1913 г, с. 66.

II. Взгляд Н. И. Конрада.

Через 14 лет к проблеме возникновения хайку возвращается Н. И. Конрад:

«Еще в поэтическом «эпилоге Хэйана», в антологии Син-Кокинсю (1205 г.) мы можем наблюдать очень любопытный и крайне важный для последующей истории японского
стихосложения факт: многие танка этой антологии явно распадаются на две части. Их хокку – начальное полустишие, и их агэку – конечное полустишие представляют собою достаточно обособленные друг от друга части. Обособление это касается прежде всего, конечно, чисто грамматической стороны дела; но отчасти отражается и на логической структуре стихотворения. Иначе говоря, первая и вторая половина стихотворения образуют вполне законченные предложения.
Это обстоятельство не могло не способствовать дальнейшему: оно повлекло за собой все большую и большую эмансипацию верхней половины стихотворения от нижней. Верхнее полустишие, т.-е. хокку, как большее по величине (три стиха) и таящее в себе большие «высказывательные» возможности, начинает выступать в достаточно самостоятельном облике. Этот процесс пошел особенно усиленным темпом с воцарением в японской поэзии рэнга, где такому обособлению хокку содействовало и то побочное обстоятельство, что авторами хокку и агэку могли быть разные лица. Равным образом вся система рэнга, — с ее особыми стилистическими, тематическими и композиционными требованиями, обращенными к каждому трехстишию и двухстишию, — естественно, способствовала установлению известной самостоятельности хокку. Таким путем, почва для полной эмансипации хокку, для окончательного превращения его в форму особой строфы, была уже совершенно подготовлена еще в эпоху рэнга, т.-е. во времена Асикага; оставалось только, сложив начальное трехстишие рэнга, на этом и остановиться. Это сделать можно было всегда, так как, строго говоря, в этих «стихотворных цепях» композиционной и тематической «точки» не было: границы рэнга заранее предустановлены быть не могли по существу самого дела. Этот последний шаг и был сделан теми же деятелями рэнга: оба главных представителя последнего периода рэнга – Аракида Моритакэ (1473-1549) и Ямадзаки Соокан (1465-1553) были и первыми поэтами хокку.
Таким образом, суммируя факторы, приведшие к образованию новой (в условном смысле) строфической формы в японской поэзии, мы получаем следующее:
1) Стилистической основой, так сказать почвой, на которой образовалась строфа хокку, должен быть признан свойственный еще древнему японскому стихосложению так называемый «диалогический стиль» (мондо-тай), предопределяющий, по самой сути приема, известную независимость отдельных частей одного и того же стихотворения.
2) Главнейшим фактором, предуказавшим путь образования такой строфы, является отчетливо показанная антологией Син-Кокинсю стилистическая манера в танка, сводящаяся к приданию первому трехстишию грамматической, композиционной и частично тематической законченности.
3) непосредственным фактором образования новой строфы является система стихосложения в рэнга, способствовавшая сильнейшему обособлению хокку уже в самой «стихотворной цепи». При этом рэнга действовали в этом направлении двояким образом:
а) условиями своей принципальной (вероятно описка – ИШ) композиционной системы, и
б) условиями своего складывания, отдававшими каждую часть рэнга отдельному автору.
4) Самостоятельное существование трехстишия в виде особой строфы подкреплялось наличностью исторических прецедентов в этой области: в древней японской поэзии уже существовала строфа в виде трехстишия; это – катаута, выступавшая при этом не только с обычной схемой 5-7-7, но иногда и со схемой 5-7-5, т.-е. совершенно в той же форме, что и хокку.
Образцы первых хокку дали поэты рэнга – Моритакэ и Соокан. Следовательно, уже приблизительно со второй половины XVI столетия, одновременно с упадком рэнга, идет постепенный подъем искусства хокку. С одной стороны, заканчивается процесс полного выделения из общего организма рэнга и обособления строфы хокку; с другой – создается особый стилистический и композиционный строй этой новой стихотворной формы. Таким образом, к началу XVII в., т.-е. к эпохе Токугава, мы имеем уже вполне сформировавшиеся хокку, выступающие в роли нового строфического размера».

«Японская литература в образцах и очерках», Н. И. Конрад, Л.: ИЗДАНИЕ ИНСТИТУТА ЖИВЫХ ВОСТОЧНЫХ ЯЗЫКОВ ИМЕНИ  А. С. ЕНУКИДЗЕ, 1927 г, стр. 489-491.

Критика, которой я подвергну учение Н. И. Конрада никак не относится к нему как переводчику, а лишь как к ученому. Критику эту считаю необходимой, так как учение Н. И. Конрада считается базовым.
Говоря образно, Н. И. Конрад пишет, что платформой для изобретения пистолета была древняя традиция стрельбы из лука. Нужно сказать, как бы добавляет Н. И. Конрад, что кончик стрелы уже тогда очень сильно напоминал пулю геометрией поверхности, плотностью, характером преодоления сопротивления воздуха. Проведем простой опыт: выстрелим из лука и из пистолета в безветренную погоду в висящую на бельевой веревке простынь. И убедимся теперь по отверстиям, оставленными пулей и стрелой, в сходстве этих видов оружия.
Можно привести и другое сравнение научной догадки Н. И. Конрада. Хокку похоже на три ступени в пятиступенчатой ракете. При движении навстречу Луне и Солнцу, пятая и четвертая ступени отваливаются, и на орбиту Земли выходят лишь три ступени, которые мы и называем хокку, которые, нужно заметить, были уже в исходной ракете, когда она только готовилась к старту. Да и пистолет изобретать было не нужно, достаточно было внимательнее присмотреться к луку.
Такой примитивный взгляд был знаком и основоположникам хайкай (юмористическим стихам). Хочу привести мнение Мацунага Тэйтоку (1571-1653), второго сына Мацунага Эйсю (профессионального поэта рэнга), который в свое время основал школу хайкай. Его ученик Каэдэи Рётоку (1589-1679) по рукописи Тэйтоку издал сборник «Тэнсуйсё», в котором приводит слова учителя:
«Некоторые полагают, что хайкай присутствует даже в вака и что, дабы правильно писать в этом жанре, нужно прежде всего подражать рэнга, лишь добавляя некоторый шутливый оттенок. Но это самый глупый и поверхностный подход. Стихи, написанные людьми, которые снискали славу благодаря своим талантам, — Соканом, священником Гэнри, Моритакэ из Исэ – не имеют ничего общего с рэнга; нет в них также и свойств вака».
пер. А. Долина
«Японская литература ХVII-XIX столетий» Дональд Кин, пер. с англ. А. Долина, И. Львовой, Т. Редько, М.: «Наука», 1978 г, с. 25.
Мой взгляд, который также не может быть истинным, на возникновение хайку принципиально иной. Своим появлением и развитием жанр хайку обязан открытию японскими поэтами новой энергии. Согласен с Н. И. Конрадом лишь в том, что к этому открытию были близки уже древние японцы. Отчасти можно найти примеры коллективного создания произведений уже в «Манъёсю».
Разобьём танка «Манъёсю» на три категории:
— на назидательные пятистишия (танка среднего рода);
— на собственно танки (женского рода, так как они произошли от песен), в которых внутренний мир (переживания) поэта сопоставляются с природными явлениями; и
— на ключевые танка, (несклоняемые), пейзажные, в которых переживания поэта почти не видны, и поэтому ощущается большое сходство с хайку.
Ключевых танка в «Манъёсю» не так много, несколько десятков. Позже, в отдельной статье я постараюсь их все собрать.

Пример 1.
3672
[Неизвестный автор]

В извечном небе
Светится луна,
И видно, как огни сверкают всюду,
Что зажигают рыбаки,
Идя на лов…

«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1972 г, стр. 33-34.

Здесь как в хайку сопоставляются луна и рыбачьи огни.

Пример 2.
3-й день 8-й луны
Две песни, сложенные по высочайшему приказу во время
пира во дворце в южных покоях
4452
<Песня принца Асукабэ>

Девы юные идут по саду,
Волоча подол одежд жемчужных,
А в саду теперь
Осенний ветер дует —
И цветы все время падают на землю…

«Манъёсю», т. 3, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1972 г, стр. 314.

Здесь сопоставляются волочащиеся подолы дев и осенний ветер.

Можно заметить, что ключевые танка представляют или готовые идеи для хайку или их часть. Но есть еще одно удивительно свойство ключевых танка, они являются ключевыми в хонкадорных вариациях.

Пример ключевого танка и 9-ти танок к нему.

Ключевое танка:
855

Там, где Мацура,
В блеске текущие струи реки…
То намокли подолы одежды жемчужной
Юных дев, что стоят по колено в прозрачной воде,
Когда ловят играющих юных форелей.

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 351.

Хонкадори 1.
856

В дивной Мацура, в водах реки,
Там, где Яшмовый остров,
Чтоб поймать в свои сети играющих юных форелей,
Стоят средь потоков лучистых прекрасные девы.
Увы, я не знаю дорогу к их дому!

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 351.

Хонкадори 2.
857

Человека из краев далеких ждут…
Милая, что ловит молодых форелей
В Мацура- реке,
Рукав атласный свой
Мне на изголовие постелет!

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 352.

Хонкадори 3.
858

Если думы мои,
Как на Мацура волны,
Где мы ловим играющих юных форелей,
Если б думала я о тебе, как о многих,
Разве так глубоко полюбить я сумела?..

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 352.

Хонкадори 4.
859

Лишь наступит весна,
У села, где мой дом,
В устье светлой реки,
Будут резво кружиться форели,
С нетерпеньем тебя ожидая к себе…

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 352.

Хонкадори 5.
860

Пускай остановятся быстрые воды
Реки этой Мацура,
Пусть будет заводь…
Тебя никогда я любить не устану,
Я буду тебя ожидать, мой любимый!

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 352.

Хонкадори 6.
861

У реки светлой Мацура
Быстро теченье,
И, наверно, подолы пурпурной одежды
Намокают водою,
Если ловят форелей…

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 353.

Хонкадори 7.
863

Как завидую людям,
Что увидят прекрасную деву,
Которая ловит форель молодую
У берега бухты, где Яшмовый остров,
Где Мацура воды…

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 353.

Хонкадори 8.
865
Ответ [Ёсида Ёроси] на песни о феях в Мацура

Те девы юные
У Мацура- реки,
Что ждут тебя, мой друг любимый,
То не рыбачки ль из страны счастливой,
Где вечна жизнь и вечна красота?

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 354.

Хонкадори 9.
869

Кто видел камень,
Где стояла,
Ловя форелей молодых,
Богиня эта неземная —
Принцесса Тарасихимэ?

«Манъёсю», т. 1, пер. Анны Глускиной, М.,: главная редакция восточной литературы, 1971 г, стр. 355.

Хорошо видна и разница между ключевым танка и танками-хонкадори. В танках-хонкадори каждый поэт привносит свои чувства, желания и размышления, что так верно и подметил Мойчи Ямагучи в своем замечании.
Именно ключевые танка я и считаю прообразами (предтечей) хокку в рэнга и хайку.

«1» февраля 2011 г                                     Игорь Шевченко
г. Дубна

 

© Copyright: И.А.Шевченко, 2011
Свидетельство о публикации №111020104758

Добавить комментарий